Осень (Autumn) by Boris Pasternak

I have let my household disperse,
My dear ones have long been apart,
And a familiar loneliness
Fills all of nature and all my heart.

Here I am with you in the lodge.
No one walks through the woods these days.
As in the old song, undergrowth
Has almost hidden the forest ways.

Forlornly, the timber walls
Look down on the two of us here.
We did not promise to leap obstacles,
We shall fall at last in the clear.

We shall sit down from one till three,
You with embroidery, I deep
In a book, and at dawn shall not see
When we kiss each other to sleep.

More richly and more recklessly,
Leaves, leaves, give tongue and whirl away,
Fill yesterday’s cup of bitterness
With the sadness of today.

Impulse, enchantment, beauty!
Let’s dissolve in September wind
And enter the rustle of autumn!
Be still, or go out of your mind!

As the coppice lets slip its leaves,
You let your dress slip rustling down
And throw yourself into my arms
In your silk-tasselled dressing gown.

You are my joy on the brink
Of disaster, when life becomes
A plague, and beauty is daring,
And draws us into each other’s arms.

By Бори́с Леони́дович Пастерна́к
(Boris Leonidovich Pasternak)
(c.1947 or 1949)
from Доктор Живаго
(Doctor Zhivago – where it is presented as the work of the titular character)
translated by Jon Stallworthy and Peter France

Осень

Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.

Ты — благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты — отвага,
И это тянет нас друг к другу.

Advertisement

Август (August) by Boris Pasternak

As it promised without deception
the sun burst through early in the morning
with a slanting saffron strip
from the curtain to the divan.

It covered with a hot ochre
the neighbouring forest, the houses of the village,
my bed, the damp pillow
and the edge of the wall behind the book shelf.

I remembered why
the pillow was damp.
I dreamed that you came one after
the other through the forest to see me off.

You walked in a crowd, separately and in pairs,
suddenly somebody remembered that today
is the sixth of August Old Style,
the Transfiguration of the Lord.

Usually a light without a flame
comes out on that day from Mount Tabor,
and the autumn, clear as a sign,
rivets gazes to itself.

And you went through the thin, beggarly,
naked, trembling alder thicket
into the ginger-red cemetery copse
which glowed like a honey cake.

The imposing sky neighboured
the treetops that had fallen silent,
and the distance echoed and called with the long
drawn out voices of the cocks.

In the forest like a public land surveyor
death stood in the middle of the graveyard,
looking at my dead pale face
so as to dig a grave the right length.

Everyone physically sensed
a quiet voice close by.
It was my former prophetic voice
that resounded untouched by decay.

‘Farewell, azure of the Transfiguration,
and gold of the second Salvation.
Soften with a woman’s final caress
the bitterness of my fateful hour.

Farewell, years of hardship,
we will say farewell to the woman throwing
down a challenge to the abyss of humiliation!
I am your battlefield.

Farewell, spread out sweep of the wing,
free stubbornness of flight,
and the image of the world, presented in the word,
and creation, and miracle-working.’

By Бори́с Леони́дович Пастерна́к
(Boris Leonidovich Pasternak)
(1953)
from До́ктор Жива́го
(Doctor Zhivago)
translated by Richard McKane

Additional information: The poem is featured in the novel До́ктор Жива́го (Doctor Zhivago) as if written by it’s protagonist Yuri Zhivago.

The poem read by Александр Феклистов (Aleksandr Fleklistov).

Август

Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую,
И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная, как знаменье,
К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физически
Спокойный голос чей-то рядом.
То прежний голос мой провидческий
Звучал, не тронутый распадом:

«Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я – поле твоего сражения.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».

1953 г.

A 1954 recording of Boris Pasternak himself reading the poem.

Хмель (Hops) by Boris Pasternak

 Beneath the willow, wound round with ivy,
 We take cover from the worst
 Of the storm, with a greatcoat round
 Our shoulders and my hands around your waist.
 
 I've got it wrong. That isn't ivy
 Entwined in the bushes round
 The wood, but hops. You intoxicate me!
 Let's spread the greatcoat on the ground.
 
 
 By  Бори́с Леони́дович Пастерна́к
 (Boris Leonidovich Pasternak)
 (1953)
 translated by Jon Stallworthy and Peter France 

This poem, along with a number of others, was featured in Pasternak’s novel Doctor Zhivago.

Here is a recital of the poem in Russian.

The original Russian version of the poem in Cyrillic text.

 Хмель

 Под ракитой, обвитой плющем,
От ненастья мы ищем защиты.
Наши плечи покрыты плащем,
Вкруг тебя мои руки обвиты.

Я ошибся. Кусты этих чащ
Не плющем перевиты, а хмелем.
Ну, так лучше давай этот плащ
В ширину под собою расстелим.