He was sitting by the river, among reeds
that peasants had been scything for their thatch.
And it was quiet there, and in his soul
it was quieter and stiller still.
He kicked off his boots and put
his feet into the water, and the water
began talking to him, not knowing
he didn't know its language.
He had thought that water is deaf-mute,
that the home of sleepy fish is without words,
that blue dragonflies hover over water
and catch mosquitoes or horseflies,
that you wash if you want to wash, and drink
if you want to drink, and that's all there is
to water. But in all truth
the water's language was a wonder,
a story of some kind about some thing,
some unchanging thing that seemed
like starlight, like the swift flash of mica,
like a divination of disaster.
And in it was something from childhood,
from not being used to counting life in years,
from what is nameless
and comes at night before you dream,
from the terrible, vegetable
sense of self
of your first season.
That's how the water was that day,
and its speech was without rhyme or reason.
by Арсений Александрович Тарковский
(Arseny Alexandrovich Tarkovsky)
(1954)
translated by Robert Chandler
Arseny was the father of the famous and highly influential film director Andrei Tarkovsky. His poetry was often quoted in his son’s films.
Beneath is the original version of the poem.
На берегу
Он у реки сидел на камыше,
Накошенном крестьянами на крыши,
И тихо было там, а на душе
Еще того спокойнее и тише.
И сапоги он скинул. И когда
Он в воду ноги опустил, вода
Заговорила с ним, не понимая,
Что он не знает языка ее.
Он думал, что вода - глухонемая
И бессловесно сонных рыб жилье,
Что реют над водою коромысла
И ловят комаров или слепней,
Что хочешь мыться - мойся, хочешь -
пей,
И что в воде другого нету смысла.
И вправду чуден был язык воды,
Рассказ какой-то про одно и то же,
На свет звезды, на беглый блеск слюды,
На предсказание беды похожий.
И что-то было в ней от детских лет,
От непривычки мерить жизнь годами,
И от того, чему названья нет,
Что по ночам приходит перед снами,
От грозного, как в ранние года,
Растительного самоощущенья.
Вот какова была в тот день вода
И речь ее - без смысла и значенья.
Rambling At The Bridge Head 